фото показано с swissinfo.ch

США и Швейцария — казалось бы, что у них общего? Например, долгое время и Швейцария и США были нейтральными странами. Объединяют их и традиции непосредственного народоправства.

Есть между ними и различия: на федеральном уровне американские граждане, в отличие от швейцарских, права проводить референдумы пока не имеют.  

«Конституционный конвент для Нью-Йорка», «Медицинское страхование „Obamacare“ для всех в штате Мэн», «Доступные по цене лекарства для граждан Огайо»: таковы только три из в общей сложности 27 законопроектов, вынесенных на суд народа в нескольких штатах, в которых 7 ноября 2017 года пройдет единый день голосования на региональных референдумах. Напомним, что американские штаты и швейцарские кантоны очень похожи по объему находящихся в их распоряжении компетенций и прав автономии.

В частности, все изменения, вносимые в конституции штатов, должны получить согласие народа (кроме штата Делавэр). Кроме того, примерно в половине из 50-ти американских штатов предусмотрены инструменты прямой демократии в формате народной законодательной инициативы и народного референдума. И это тоже в значительной степени сближает штаты и кантоны.  

«Принцип непосредственного участия граждан в политической жизни и в принятии важных решений на локальном уровне является неотъемлемой составной частью всей системы американской демократии. Сейчас очень актуальны для нас вопросы медицинского страхования и вообще развития сектора здравоохранения, легализация марихуаны и защита интересов животных», — говорит Дейн Уотерс (Dane Waters), руководительница «Центра исследований проблем прямой демократии» при Университете Южной Калифорнии («University of Southern California»).

Так что, и в самом деле, если не считать Швейцарию, но ни в одной, пожалуй, другой стране мира нет столь развитых локальных традиций прямого народоправства, как в США. Референдумы и народные законодательные инициативы являются неотъемлемым элементом политической жизни в этой стране на локальном уровне. Случайностью все это не является, в прошлом эти «братские республики», США и Швейцария, оказывали друг на друга довольно сильное влияние.

«Можно сказать, что мы являемся своего рода близнецами, разделенными после рождения и выросшими в разных семьях, но до сих пор поддерживающими довольно тесные отношения», — говорит швейцарский политик, общественный деятель, эксперт по вопросам прямой демократии и бывший депутат швейцарского федерального парламента Андреас Гросс (Andreas Gross). Я разговариваю с ним в Вашингтоне, в «Центре имени Вудро Вильсона» на Пенсильвания-авеню, в непосредственной близости от Белого Дома.

В США Андреас Гросс приехал с научными целями. На тему прямой демократии он недавно написал подробную книгу, издание которой стало возможным благодаря гранту, предоставленному цюрихским «Институтом Европы» («Europa Institut an der Universit»). Идеи прямого народоправства, по его словам, возникла в результате непосредственного обмена между США и Швейцарией. «Мы многому чему можем поучиться друг у друга», — подчеркивает он. «Здесь, в библиотеке Центра, названного так в честь автора известных „14-ти пунктов“ у меня есть возможность ознакомиться с уникальными источниками и литературой по теме прямой демократии, столь необходимыми мне для моей научной работы».

Если смотреть на ситуацию с точки зрения исторической науки, то получается, что Швейцария, упрощенно говоря, «позаимствовала» у США современные методы и механизмы организации социума на принципах федерализма, тогда как США творчески «развили» швейцарские идеи прямой демократии.  

«При этом, что касается федерализма, этого важнейшего составного элемента современной демократии, то, по-настоящему, авторские права здесь не принадлежат ни швейцарцам, ни американцам», — подчеркивает Андреас Гросс. Дело в том, что сегодня в исторической науке считается доказанным, что Бенджамин Франклин, один из «отцов-основателей» США, разрабатывая проект первой конституции Соединенных Штатов, использовал, в том числе, и опыт индейцев-ирокезов, организовавших свой социум на принципах, во многом сравнимых с принципами современного федерализма.

Именно Б. Франклину принадлежит первый проект союза североамериканских колоний, который он предложил конгрессу представителей колоний в Олбэни (Albany) в июне 1754 года. «И если шесть разных племен диких индейцев смогли преодолеть свои разногласия и объединиться в рамках такого союза, то уж, наверное, и для нас объединение в федерацию десяти или даже большего числа английских колоний вовсе не будет невозможной задачей», — заявил он (перевод наш, — прим. ред. ).

Проект Франклина предусматривал создание общеколониального правительства во главе с генеральным президентом, назначенным и оплачиваемым короной. Законодательная власть должна была принадлежать Верховному совету, избиравшемуся каждые три года. В ведении центрального правительства должны были находиться внешняя торговля, армия, флот и налоговая политика. Согласно проекту Франклина, право объявления новых налогов принадлежало исключительно собранию народных представителей — Верховному совету.  

Франклин, как и передовые мыслители Западной Европы, выступал против обложения налогами без согласия представителей колоний. План Франклина предусматривал усиление самостоятельности колоний, но исходил из того, что они остаются в составе Британской империи. Только позднее, с развитием революционного движения, Франклин изменил свою точку зрения и стал сторонником полного отделения от Англии и провозглашения независимости. На протяжении всей своей жизни Франклин последовательно выступал за сплочение колоний в единый союз, каковой сохранился и по сей день.  

В Сенате, малой палате американского парламента (Конгресса) представлены штаты, причем вне зависимости от численности их населения, тогда как в большой палате, Палате представителей, каждый штат уже представлен пропорционально численности населения. И именно эта модель была в 1848 году скопирована и перенесена в Швейцарию, которая как раз пережила гражданскую войну и искала наиболее адекватную для себя форму парламентаризма, с той только разницей, что малая палата швейцарского парламента называется Совет кантонов, а большая — Национальный совет.

Иначе трансфер идей протекал в области прямых демократических прав народа. Здесь автором конкретных научно-идеологических основ американских прав прямой демократии выступает Николя де Кондорсе (1743 — 1794), французский философ, математик, академик и политический деятель, который в 1792 году заявил на французском Национальном конвенте о том, что предпосылкой для создания республики является активный и лично задействованный в демократических процессах гражданин.

Исходя из этого тезиса, он предложил учредить принцип народной законодательной инициативы, которой, правда, равно как и самому Кондорсе, было суждено погибнуть в водовороте революционных событий. Поэтому до сих пор во французской конституции никаких особенных прав народа в плане законодательных инициатив не предусмотрено. Однако в соседней Швейцарии идеи Кондорсе упали на благодатную почву.

В период с 1874 года (первый пересмотр федеральной конституции) до 1891 года почти все кантоны ввели у себя инструменты прямой демократии в формате референдума и народной законодательной инициативы, после чего они были закреплены и в федеральной конституции. Мирный, эволюционный путь развития и совершенствования швейцарской демократии во второй половине 19-го века заметно выделялся на фоне как европейской истории, так и истории самой Швейцарии, которая еще только в 1847 году пережила полноценную, хотя и короткую, гражданскую войну.

Не случайно, поэтому, в страну тогда зачастили гости из-за рубежа, в том числе и такие журналисты, как американец Дж. В.  Салливан (J.  W.  Sullivan), который настолько ярко и убедительно описывал «Swiss Model» («швейцарскую модель»), что в течение короткого времени эта тема стала очень популярной и актуальной в американском политическом контексте. «Мы хотим иметь форму правления, строящуюся на основе диалога (политиков с гражданским обществом)» или «Government by discussion», — требовал, например, в 1892 году консервативный американский политик Натан Кри (Nathan Cree), призывая затем ввести в США референдум и инициативу на федеральном уровне.

Правда, пока воз и ныне там, 320 миллионов граждан США таких прав не получили и поныне. «А между тем наличие таких возможностей сделало бы избрание Дональда Трампа просто не нужным, потому что, понятно, что голосование за него было формой протеста, тогда как референдум, там, где он практикуется, является очень эффективным способом выпускания общественного «пара», — указывает в связи с этим Дейн Уотерс.

В середине октября 2017 года Дейн Уотерс вместе с Андреасом Гроссом приняли в Вашингтоне участие в организованных швейцарским посольством открытых общественных дебатах на тему «Direct and Participatory Democracy: Can it Really Change America?» («Прямая и партиципативная демократия: способна ли она реально изменить Америку?»). По мнению швейцарского посла Мартина Дахиндена (Martin Dahinden), «швейцарская прямая демократия не может быть экспортным продуктом, но источником вдохновения она способна стать вполне».

Этот тезис стал для многочисленных участников дебатов отправной точкой для собственных размышлений на тему о том, что такое гражданские права и как они реализуются на практике в разных странах. Оглядываясь на Швейцарию, они особенно подчеркивали значительное, от 3 до 8 лет, время, проходящее иногда с момента запуска народной законодательной инициативы до дня всенародного голосования по ней. В США этот срок куда более короток, порой даже меньше года требуется тут для того, чтобы сформулировать законопроект и провести голосование по нему.

К самым, без сомнения, сильным сторонам формата практической реализации народных прав прямой демократии в США принадлежит принцип полной прозрачности сферы финансирования политической деятельности.  

«В рамках наших политических кампаний мы обязаны полностью раскрывать все источники, из которых к нам на счет поступают финансовые пожертвования», — говорит Уэйн Паселль (Wayne Pacelle), председатель «Общества защиты животных Соединённых Штатов» («Humane Society of the United States»). За последние годы он и его организация приняла участие в более чем полусотне голосований — и почти каждый раз им сопутствовал успех.  

В ходе упомянутых дебатов в швейцарском посольстве он показал себя пламенным сторонником прямой демократии на федеральном уровне. «Убежден, наш народ давно дозрел до такого шага», — говорит он, признавая, что сделать для этого еще предстоит очень много. Дело в том, что, в отличие от Швейцарии, любые изменения в конституции должны получить согласия по меньшей мере двух третей голосов депутатов в обеих палатах Конгресса. Кроме того, согласиться с таким шагом должны по меньшей мере 38 из 50-ти штатов. А добиться этого будет более чем сложно.

Этот материал является публикацией в рамках нашего спецпроекта о прямой демократии в Швейцарии  #ПрямаяДемократиявШвейцарии

.

Аналог Ноткоин - TapSwap Получай Бесплатные Монеты

Подробнее читайте на swissinfo.ch