фото показано с aif.ru

Солдаты сложили множество песен о Северной войне. Иным петровским генералам там доставалось по полной программе. Но Борис Петрович Шереметев стоит наособицу — солдаты считали его чуть ли не «отцом-батюшкой»…

370 лет назад, 5 мая 1652 года, в семье царского стольника Петра Шереметева Большого родился первенец, крещеный с именем Борис. Возможно, и не бог весть какое событие — Шереметевых к тому моменту было не просто много, а очень и очень много. Впоследствии их число увеличилось — у того же Петра Васильевича родилось ещё четверо сыновей и дочь. Но этого сына невозможно спутать ни с кем. Его знают, наверное, все.Кого Пушкин зарифмовал с МеньшиковымВо всяком случае те, кто в школе учил наизусть отрывок из поэмы Александра Пушкина «Полтава», в котором перечисляется «птенцы гнезда Петрова». Этот список заканчивается единственным персонажем, который не назван по имени. Но, впрочем, этого и не надо. Тут уже действует пословица: «Добрая слава лежит, а худая — бежит». Все отлично понимали, кто такой «счастья баловень безродный, полудержавный властелин». Разумеется, Меншиков, он же «Алексашка» — феноменально продувной человек, поднявшийся от царёвых денщиков на вершины власти и влияния.Но зато открывается список единственным человеком, к фамилии которого приложен звучный эпитет. Все остальные идут просто так, через запятую. А вот Шереметев — он, согласно Пушкину, благородный.Александр Сергеевич, как известно, отличался безупречной, скрупулёзной точностью. И если о Шереметеве сказано «благородный», значит, так и есть. Другой вопрос — как это слово понимать?Очень велик соблазн пойти по простейшему пути и заявить, что тут было нужно кем-то уравновесить «простолюдина Алексашку». Недаром ведь он, «безродный», прямо рифмуется с «благородным» Шереметевым. А, значит, всё дело в древности и почтенности рода. «Наиболее культурный человек»На первый взгляд, так оно и есть. Шереметевы — род действительно древний, что, кстати, признавалось и в Европе. Рыцари Мальтийского ордена, старейшего в мире, относятся к родословию весьма придирчиво, и когда в мае 1698 года сделали Шереметева кавалером своего ордена, особо отметили: «В знак знаменитости рода и доблести». Действительно, Шереметевы возводят свой род к Андрею Кобыле, боярину Ивана Калиты. Конкретнее — к его младшему сыну, Фёдору Кошке, боярину Дмитрия Донского. Между прочим, от того же Фёдора Кошки ведут свой род и цари династии Романовых. Тут уж ничего не попишешь.Версия убедительная. Но недостаточная. Дело в том, что среди «птенцов гнезда Петрова» наряду с Шереметевым упоминаются также Брюс и Репнин. Первый, урождённый Джеймс Дэниэл, ставший впоследствии Яковом Вилимовичем — отпрыск древних шотландских королей. Второй, Аникита Репнин, из князей Репниных-Оболенских, то есть натуральный Рюрикович. Оба они знатностью рода серьёзно превосходят Шереметева.Быть может, под словом «благородный» понималось образование, внешний лоск и, так сказать, европейский имидж? Известно ведь, что когда батюшка Шереметева служил в должности воеводы Киева, юный Борис Петрович жил при нём и учился в Киево-Могилянской академии, причём одним из его однокашников был некий Даниил Туптало, впоследствии прославленный как святитель Димитрий Ростовский. Так что с образованием, в частности, со знанием латыни, а также греческого и польского языков тут было всё в порядке. Что касается внешнего лоска, то тут нельзя не вспомнить, как Борис Петрович блистал при монарших дворах в Варшаве и Вене. Для многих это было своего рода открытием России. Судите сами — 1697 год. Великое Посольство Петра только-только выехало за рубеж. Некоторые русские, конечно, уже в европейском платье, но носить его толком не умеют, да и манеры оставляют желать лучшего — вон сам царь и то ногти грызёт. И одновременно к европейским дворам вроде как на прогулку выезжает русский вельможа. Но не мрачный боярин в долгополой шубе, к каким привыкли. Нет, это галант и шармер, который прекрасно танцует, бегло говорит на иностранных языках, с изяществом носит парик, польское, немецкое и французское платье, отменно играет в карты и вообще чрезвычайно приятен в обхождении. Разумеется, Шереметев был послан с тайной дипломатической миссией. Но шок от внешнего вида и манер этого «нового русского» в Европе был так силён, что о его миссии как-то забывалось — все только и знали, что обсуждать личность Шереметева: «Наиболее культурный человек своей страны, настоящее украшение России!».Благородство русской душиВозможно. Особенно если вспомнить слова его современников, иностранцев на русской службе: «Самый важный человек своей страны и весьма научившийся вследствие своих путешествий, он в своей обстановке и образе великолепен». Правда, следом за этим славословием идёт совершенно неожиданный поворот: «Солдаты чрезвычайно любят его, а народ почти обожает».Вот тут попадание стопроцентно точное. И солдаты, и простой народ прежде всего видели в Шереметеве не древность рода и не европейский лоск, а истинное благородство. Если угодно, благородство русской души.Именно ему Пётр поручил небывалое. 30 ноября 1700 года произошла памятная «Нарвская конфузия», где дворянская конница под началом Шереметева драпала, роняя штаны, и придала особую горечь разгрому. А уже 20 января 1701 года Пётр предписывает Борису Петровичу «итить в даль для лучшего вреда неприятелю». То есть осуществить вторжение в шведскую Прибалтику. На первый взгляд, это граничит с безумием. Но Пётр знал, что делал.Уже в конце 1701 года Шереметев наносит корпусу генерала Шлиппенбаха поражение в битве при Эрестфере. Это была первая крупная победа русских над шведами в ходе Северной войны. Дальше — больше. Взят Мариенбург, взят Нотебург, принуждён к капитуляции Ниеншанц... Словом, к 1703 году под руководством или при непосредственном участии Шереметева, произведённого к тому моменту в генерал-фельдмаршалы, освобождается вся Ингерманландия с её выходом в Балтийское море. То есть, по сути, Россия овладевает теми самыми землями, ради которых, собственно, и была начата Северная война. И на которых в том же 1703 году был заложен Петербург, очень скоро ставший новой столицей России.Но как это было сделано? Король Карл XII высказывался в том смысле, что русские, дескать, завалили шведов мясом. Потому что Шереметев никогда не предпринимал активных действий без впечатляющего численного перевеса.В общем, это правда. Но искусство стратега как раз и состоит в умении распоряжаться своими силами — в частности, создать на критичном участке тот самый перевес. Шереметев это умел. Что, кстати, фиксируется одним непредвзятым источником. Солдаты сложили множество песен о Северной войне. Среди них есть особый цикл, который потом так и назвали «шереметевским». Самое интересное, что в этих песнях, как и у Пушкина, поминаются «царёвы генералы» Аникита Репнин и Александр Меншиков. Но поминаются так, что лучше бы этого не было: «А и заел-то он, собака, наше жалованье».Зато Шереметев там называется не иначе как «царёв большой боярин», «князь-батюшка Борис Петрович» и даже «отец». Причём отмечается, что шведским пулям Борис Петрович не кланялся. Вот, например, эпизод из песни «Взятие Орешка». Это как раз тот город, что раньше был русским Ореховым, потом — шведским Нотебургом, а после усилий Шереметева — снова русским городом под названием Шлиссельбург:На первом стружке Шереметев был,
На другом стружке офицеры сидят,
А на третьем стружке все солдатушки,
Преображенские и семеновские.
По реке они бежали к круту красну бережку,
К круту красну бережку ко слюсельбургскому...Дело в том, что Шереметев, которого потом стали называть «чрезмерно осторожным и медлительным», был всего-навсего военачальником старой русской школы. Да, он любил действовать наверняка. В частности, всегда целиком комплектовал войска, заботился об их обмундировании, вооружении и снабжении. К тому же в нём не было авантюризма молодых петровских генералов. Он, как мог, берёг солдатские жизни. Солдаты это чувствовали, платили генерал-фельдмаршалу уважением, даже любовью. И, наверное, каждый из них мог бы подтвердить истинную правду слов: «И Шереметев благородный».

Аналог Ноткоин - TapSwap Получай Бесплатные Монеты

Подробнее читайте на aif.ru