фото показано с aif.ru

Некоторые из актёров старой советской школы были хороши настолько, что их лица вытеснили внешность реальных исторических фигур и стали единственно возможными.

Поэт и писатель Ирина Одоевцева в своих мемуарах «На берегу Сены» цитирует замечательный старинный анекдот про маленькую девочку, которая в первый раз пришла в зоопарк, и, вернувшись домой, делится впечатлениями: «Папа! Я видела льва! Но он не похож!»Эта чудесная формулировка всплывает у меня в памяти всякий раз, когда я смотрю наше старое кино. Классику, которую никогда не скучно пересмотреть хотя бы даже и по сотому разу.Наша историческая киноклассика временами убедительна настолько, что запросто способна подменить собой реальную историческую правду, которая, как тот лев из анекдота, становится «не похожа». Но самое интересное даже не это. А то, что, скажем, я, имеющий за плечами истфак МГУ и аспирантуру Института Археологии РАН, иной раз готов простить эту подмену. И со мной согласно подавляющее большинство моих однокашников. Если, конечно, не брать в расчёт совсем уж осатанелых «заклёпочников» — тех, что сверяют цвет и размер выпушки на погонах из кино с полковыми уставными документами столетней давности.Такое «всепрощенчество» — заслуга и результат отличной работы многих создателей фильма, в первую очередь сценариста и режиссёра, конечно. Но на экране мы видим не их, а актёров. И вот тут выясняется забавная вещь. Некоторые из них хороши настолько, что их лицо властно заслоняет, а потом и вытесняет реального прототипа. И лицо актёра навсегда становится для нас единственно возможным лицом конкретного исторического деятеля.К сожалению, таких актёров немного. В нашем кино их примерно три. Перед каждым стояли задачи разной степени сложности. Но все трое справились с ними блестяще.Борис Бабочкин — Василий ЧапаевЕсли бы кастинг фильма «Чапаев» состоялся в наши дни, то у Бориса Бабочкина шансов не было бы никаких. Он тупо не проходил по фактуре.Вот описание реального Чапаева от его комиссара Дмитрия Фурманова: «Обыкновенный человек, сухощавый, среднего роста, видимо, небольшой силы, с тонкими, почти женскими руками. Жидкие тёмно-русые волосы прилипли косичками ко лбу. Короткий нервный тонкий нос, тонкие брови в цепочку, тонкие губы, блестящие чистые зубы, бритый начисто подбородок, пышные фельдфебельские усы. Глаза светло-синие, почти зелёные — быстрые, умные, немигающие. Лицо матовое, свежее, чистое, без прыщиков, без морщин».Можно взять любой кадр из кино, чтобы самостоятельно сравнить — похож ли статный, мускулистый Бабочкин с лицом, изрезанным морщинами, на описание Фурманова. А можно послушать сына Чапаева, который на первых минутах фильма нешуточно рассердился: «Отец был щёголем и красивым, а Бабочкин — не щёголь и не красив».Нам повезло, что Сергей и Георгий Васильевы мало обращали внимание на фактуру и внешнее сходство: «Мы оттолкнулись от фотографирования, отказались от биографичности... Мы хотели прийти к познанию правды этого человека». О глубинной, внутренней правде Чапаева говорил и сам Бабочкин: «Я, играя роль красного командира, хотел сделать его и наивным, и по-звериному жестоким...»Удалось это? Вот что сказал сын Чапаева, когда всё же досмотрел фильм до конца: «Да, это мой отец».Николай Черкасов — Александр НевскийПрижизненных изображений князя Александра Ярославича не сохранилось, и сохраниться не могло. Так что, на первый взгляд, задача Черкасова была предельно упрощена. Тем более что и сам режиссёр, Сергей Эйзенштейн, будто бы заявил: «По этой эпохе мало достоверных источников? Но ведь это и хорошо! Как я сделаю, так оно и будет!»В реальности же ничего простого в задаче Черкасова не было. Характерный актёр, привыкший к тонкому психологизму, он поначалу реально не справлялся с ролью: «Первые пробы оказались малоудачными. Внешний облик Александра Невского, его грим долго мне не давался. Но ведь не только из внешней характеристики рождается образ! Самыми интересными, хотя и наиболее трудными, были поиски внутренней характеристики героя. Мне хотелось, чтобы образ Александра Невского был бы представлен более богато в своей человеческой характеристике, в своей духовной сущности. Своими сомнениями я делился с Эйзенштейном. Но он убедил меня не детализировать образ, отдельные черты психологии героя, частности характера, а, напротив, стремиться к широкому обобщению».На самом деле хитрый формалист Эйзенштейн кроме силы убеждения применил ещё и чисто технические приёмы. Так, киновед Наум Клейман отметил, что в крупных планах лицо Черкасова снимали только и исключительно в двух видах. Либо строгий симметричный фас, либо столь же строгий, почти монетный профиль. Всё это было похоже на фреску, на иконопись, и легло в канву фильма так, как полагается — Александр Невский ведь и есть святой.Неудивительно, что именно профиль Николая Черкасова потом поместили на возрождённый Орден Александра Невского. Другого лица у князя теперь попросту не существует.Михаил Ульянов — Георгий ЖуковПожалуй, самая сложная задача была поставлена перед Михаилом Александровичем. Сыграть своего современника — вполне живого и, в общем, здорового. На момент начала съёмок киноэпопеи «Освобождение», где Ульянов впервые появляется в образе Георгия Жукова, прославленному маршалу был 71 год. Как раз тогда он работал над своими знаменитыми мемуарами — и первую книгу, ещё в рукописи, дал для ознакомления режиссёру картины, Юрию Озерову.Тут уместно вспомнить историю с актёром Алексеем Диким, который в картине «Сталинградская битва» играл самого Сталина. Играл без акцента, с минимальным гримом, и всё же настолько убедительно, что удостоился беседы с прототипом:— Мне интересно, почему вы играли меня не так, как обычно играют другие артисты? У тех и акцент, и сходство внешнее, а впечатление не то... И мои жесты тоже слепо не повторяете, как многие другие.— Потому что я не играл вас, товарищ Сталин.— Вот как? Это интересно...— Я играл впечатление людей о Сталине.Любопытно, что Михаил Ульянов повторяет эту формулировку почти дословно: «Важно найти в характере героя доминирующую черту. Какая же эта главная черта? В народе во время войны о Жукове ходили легенды как о человеке непреклонной воли, железного характера. Значит, надо создать тот образ, который помнят в народе». Рецензий на фильм сам Жуков не оставил. Однако Михаил Ульянов, будучи в Омске, увидел в тамошнем драмтеатре снимок маршала с дарственной надписью: «Омскому драматическому театру, где начинал свою актёрскую деятельность первый исполнитель роли маршала Жукова в кино Михаил Ульянов».Формально Жуков здесь дал маху. Первым исполнителем роли маршала был всё-таки Фёдор Блажевич в киноэпопеях «Клятва» 1946 г. и «Падение Берлина» 1949 г.Но по сути оказался прав. Жуков Ульянова — первый не по хронологии, а первый среди прочих. Может быть, даже единственный.

Аналог Ноткоин - TapSwap Получай Бесплатные Монеты

Подробнее читайте на aif.ru