Я довольно много думаю в последнее время про cancel culture — недавно возникшую привычку требовать увольнений и отказа в праве на свободу слова тех людей, чьи взгляды активистам несимпатичны. И вот что я вдруг запоздало осознал: cancel culture — это всего лишь одна из форм проявления страха самостоятельности и ответственности.

Понятно, что это совершенно не исключительная черта американского кампуса — менты и провокаторы из Комсомольска на Амуре, требующие тюремного срока за рисунки Юлии Цветковой, совершенно ничем не отличаются в этом смысле от вождей интернетовских фанклубов Гарри Поттера, удаляющих упоминания о Дж. К. Роулинг со своих сайтов, поскольку не согласны с её рассуждениями. Все эти люди отказываются брать на себя бремя (и отказываются давать другим право) оценивания, выработки личного отношения к тем или иным феноменам. Недавно в Москве случилась примечательная история. Одна девушка публично в социальных сетях спросила своего бывшего бойфренда, почему он вел себя в отношениях как конченный упырь (приведя тому несколько неприятно убедительных примеров). Бойфренд был человек публичный и обаятельный, девушка умная, милая и общительная — в общем, большое количество людей почувствовали себя одновременно и вовлечёнными («с нашими друзьями что-то случилось»), и растерянными («как же нам относиться к произошедшему? мы думали, что N всем хорош, а выходит, что не всем, а то и вовсе не хорош»). Поднялся хай, с яркими заявлениями и расследованиями выступили передовые интернет-издания и профессиональные активисты. Немедленно зазвучали голоса cancel culture: N негодяй, уволить его из (не очень понятно откуда, N сам себе хозяин), отнять у него лицензию на его индивидуальную работу и отдать хорошим пацанам (не преувеличиваю, своими глазами читал). Важно только, что в этом маленьком случае отмычки коллективного негодования совсем не работают. Нет никакого коллективного отношения, есть работа индивидуального решения. Кто-то решит, что при следующей встрече даст N по роже, кто-то скажет «ачотакова», кто-то раззнакомится и перестанет здороваться, кто-то «возненавидит грех, но возлюбит грешника» и поможет N сдаться в хороший рехаб — и это будут личные решения в личных историях. И другие решения (считать женщинами всех менструирующих людей и только их; верить в коварных рептилоидов на плоской земле; не давать поцелуя без любви) суть, были и будут личными решениями в личных историях жизни. И каждое из них будет порождать сотни личных решений (обожать; ненавидеть; отказывать от дома; считать мудаками; любить и терпеть глупости) — каждое из которых будет личной ответственностью людей, это решение принимающих. И некоторые из тех, кто примут решения, потом решат, что решение было ошибкой (не ударил, а стоило; ударил, а потом пожалел; надо было уехать; надо было остаться; надо было на каждом шагу писать и говорить о своей ненависти). И будут жалеть об этом. И примут другие решения, продиктованные этой досадой — и многие из них окажутся неверными, и будет написано множество постыдных и печальных строк, которые, однако, с отвращением читая жизнь свою, стирать будет неправильно. Это нормально. Потому что у каждого есть своя собственная жизнь, своё поле экспериментов, свои решения, своё право выглядеть идиотом и своя ответственность. Лишать другого прав — жестоко и глупо. Отказываться от своей ответственности — глупо и бесперспективно. Ответственность всё равно догонит, даже если вы только выполняли приказы или только боролись против всего, против чего все должны были бороться вместе в едином строю. У греков были даже такие отдельные богини ответственности, Эринии. Они хуже мух: вечно жужжат над головой и постоянно кусаются. Их почти невозможно cancel.

Аналог Ноткоин - TapSwap Получай Бесплатные Монеты

Подробнее читайте на chaskor.ru