фото показано с aif.ru

22 декабря легендарному кардиохирургу, академику РАН, президенту НМИЦ ССХ им А. Н. Бакулева исполняется 80 лет.

22 декабря легендарному кардиохирургу, академику РАН, президенту НМИЦ ССХ им А. Н. Бакулева исполняется 80 лет. К юбилею великого врача мы публикуем отрывки из книги «Лео Бокерия: «Влюблён в сердце»», где повествование ведётся от первого лица, вышедшей в издательстве АСТ. Про детствоЯ родился за несколько дней до наступления последнего предвоенного года в Очамчире – небольшом, но очень древнем городе на берегу Ч­ёрного моря.Папа мой по профессии инженер, мама – учительница младших классов. Папу не помню, потому что он скоропостижно скончался, когда мне было всего три года. Первая врезавшаяся в память картина жизни – именно похороны отца. Я ещё мало что понимал. Помню, что взрослые шёпотом говорили мне: «Веди себя тихо. У тебя папа умер!»Вторая картинка моего дет­ства – яркая и радостная. День Победы! Сияет солнце. На меня надели белую рубашку и штаны на лямочках через плечи: и вот мы отправились в город. Было это в Очамчире. На площади громко играло радио, и все люди казались счастливыми. Хорошо помню, что мне было тоже очень радостно... Помню тяжёлые 1947–1949 годы. На Кавказе – редчайший случай – случился настоящий голод. Хлеб выдавался по карточкам, продукты можно было купить только на рынке, и они стоили больших денег. Поэтому все наши соседи, и мы вместе с ними, всё, что только могли, выращивали сами.Про профессиюВ выборе специальности большое влияние на меня оказала старшая сестра Марина, которая училась в Одесском медицинском институте.Марина была для меня авторитетом, и я решил поступать туда, где она училась. Поехал в Одессу, но поступить не удалось.Вернувшись после неудачи в Очамчир, я стал работать на строитель­стве чаеразвесочной фабрики. Со мной на фабрике работал приятель, который собирался поступать в МГУ на юридический факультет. Вот он и уговорил меня ехать в Москву поступать в П­ервый мед. Моя тётя, добрейшей души человек, купила мне билет до Москвы и дала с собой сто рублей – большую по тем временам сумму. Так что мне хватило на жизнь, пока я сдавал экзамены. Экзамены я сдал хорошо. Не понадобилась даже льгота за рабочий стаж – и без того набрал проходные баллы с запасом.Про любовьНаше знакомство с Олей (Ольга Александровна Бокерия – жена. – Ред.) произошло на первом курсе института. Симпатичная, очень воспитанная девочка. Первый раз я по-настоящему обратил на неё внимание, когда мы в конце первого курса сдавали зачёт по анатомии. Большинство еле-еле на троечку вытягивали. Мне удалось получить четвёрку. Это на первых курсах было. Потом я уже хорошо анатомию знал. Созрел, как говорится. Ну а тогда всё было по-другому. И вдруг выходит какой-то парень и говорит, что Оля Солдатова на экзаменах пятёрку получила. Я, честно скажу, очень удивился и стал на неё совсем по-другому смотреть. Как это она, одна-единст­венная, умудрилась пятёрку получить?!Вот так посмотрел разок-другой внимательно и засмотрелся. Теперь я её называю «бабушка семи внуков». Кажется, ей нравится... Про наукуКогда я учился в аспирантуре, я наткнулся на статью о гипербарической оксигенации как о средстве удлинения возможных сроков выключения сердца из кровообращения во время операций. Гипербарической оксигенацией (это применение кислорода под высоким давлением во время проведения операций) у нас никто тогда не занимался, и я сразу решил: именно это станет теперь моей главной темой.Решить-то решил, но как всё организовать? Было понятно, что проведение таких операций – весьма сложное дело, а сконструировать операционную для такой работы – что подводную лодку по­строить. Но когда тебе двадцать с небольшим и ты по-настоящему увлечён какой-то, пусть даже самой головоломной идеей, преград не существует. Я, не откладывая, занялся строительством.Мне было понятно, что операционная для гипербарической оксигенации – это что-то вроде герметично закрытого автоклава. Не теряя времени, я отправился на поиски чего-то подходящего в подвал корпуса, где располагалась кафедра. Неожиданно я обнаружил там два автоклава в относительно приличном состоянии, которые должны были отправиться на свалку. После предварительного осмотра стало понятно, что аппараты мне подходят. Именно то, что надо, с вполне исправными герметичными дверцами: но повозиться всё равно придётся... Внутрь автоклава изначально были проведены трубки, через которые раньше подавался воздух и выпускался пар. Эти трубки несложно было приспособить для подачи в операционную под давлением воздуха, обогащённого кислородом.Когда я начал готовиться к операциям на собаках в барокамере, сразу по­ставил перед всеми своими друзьями задачу – найти большую трубу (диаметром примерно 50 и длиной не меньше 140 сантиметров). Вскоре такая труба нашлась на стройке возле Киевского вокзала.Привезли, сгрузили во дворе. Теперь нужно делать из этой ржавой трубы барокамеру. Главная проблема тут – сложнейшая сварка. На территории института рядом с нашей кафедрой была мастерская, там работали несколько человек: слесари, токари, мебельщики. Все большие мастера своего дела, ну и, конечно, любители спирта, которым я обладал: каждому аспиранту полагалось для протирки и обработки приборов восемь литров спирта в месяц. Не раз и не два за небольшой алкогольный гонорар рабочие мастер­ской приходили нам на помощь.Был там один великий умелец – Вася. Вот к этому незаурядному человеку я обратился за помощью. Быстро согласовали гонорар, после чего Вася сказал очень даже серьёзно: «Договоримся так: пока работа не закончена, ни грамма! Ни капли! Даже если буду со слезами просить. Ну а когда закончу, вот тогда уж все вместе сядем и отметим, как положено».Слово своё Вася держал твёрдо и за всё время работы ни разу даже грамма отравы не взял в рот. Тут мы в полной красоте увидели этого большого мастера, для которого не сущест­вовало, кажется, ничего неисполнимого. Он не только сумел с блеском выполнить исключительно сложное задание, но и предложил по ходу дела множество усовершенствований, которые значительно облегчали и упрощали мою работу.Самую первую серьёзную операцию я делал именно в условиях гипербарической оксигенации. Всё происходило в барооперационной института А. Н. Бакулева.Про сердцеКаждый раз, когда я, делая операцию, смотрю на сердце, я думаю, что это необыкновенно красивый орган. У печени или желудка тоже есть своя красота. Леонардо да Винчи замечательно всё это изобразил. Но когда ты видишь сокращающееся сердце... Господь Бог, я думаю, более совершенного механизма не создал. Это удивительная симметричность, последовательность. Это поразительная окраска самого органа. Невероятно логическое строение.Я знаю только один вечный двигатель. Сердце – единственное устройство, которое может прожить сто лет и при этом обеспечить жизнью и мозг, и ноги, и руки, и всё остальное. Я правда влюблён в сердце.

Аналог Ноткоин - TapSwap Получай Бесплатные Монеты

Подробнее читайте на aif.ru